Дело о предубежденном попугае [= Дело о лжесвидетельствующем попугае ] - Эрл Стенли Гарднер

Отчет об убийстве Фремонта К. Сейбина занимал почти всюпервую страницу, на второй и третьей были помещены его фотографии. Сразу быловидно, что это человек незаурядный и волевой.

Известные факты в газете были преподнесены так, что невольнобудоражили воображение. Фремонт К. Сейбин, эксцентричный миллионер, в последнеевремя отошел от дел и передал все в ведение сына Чарлза, сам же превратился взатворника. Иногда он отправлялся путешествовать в машине военного образца, неслишком комфортабельной, но маневренной, останавливался в кемпингах, знакомилсяс другими туристами, рассуждал о политике, обменивался мнениями. Никто из егопутевых знакомых не догадывался, что этот человек в засаленном дорожном костюме,застенчивый, со спокойными серыми глазами, является владельцем по крайней мередвух миллионов долларов.

Порой он исчезал на несколько недель, бродил по книжныммагазинам, заходил в библиотеки, живя в том нереальном мире, который создаваликниги. Библиотекари принимали его за отставного клерка.

Последнее время он часто бывал в своей горной хижине,стоящей на поросшем корабельными соснами склоне, неподалеку от бурного ручья.Там он мог сидеть целыми часами на пороге, вооружившись морским биноклем, наблюдаяза жизнью птиц, приручал белок и бурундуков, читал книги и требовал толькоодного – чтобы его оставили в покое.

Ему недавно исполнилось шестьдесят. Он представлял собойстранную фигуру, поскольку редко кто способен отказаться от всего того, чтодают деньги и положение в обществе. А ведь у него были неограниченныевозможности. Кстати, он не был сторонником филантропии, считая, что милостыняразвращает человека. Каждому дано достичь успеха, будь у него на то желание инастойчивость. А если человек привыкает полагаться на внешнюю помощь, у негопостепенно ослабевает сила воли.

Газета поместила интервью с Чарлзом Сейбином, сыном убитого,в котором тот пытался объяснить отцовский характер. Мейсон прочитал его сбольшим интересом. Фремонт Сейбин считал, что жизнь – это постоянная борьба, откоторой он сам никогда не отказывался. По его мнению, конкуренция вырабатываетхарактер. Победа имела для него значение в том смысле, что она отмечаладостижение намеченной цели. Поэтому достижение победы при помощи других людейутрачивало всяческую ценность, переставало быть очередной вехой на путипрогресса.

Старший Сейбин ассигновал колоссальные средства наблаготворительность, но при этом оговорил, что они предназначены лишь длялюдей, неспособных участвовать в жизненных сражениях: для инвалидов,престарелых и больных. Тем, кто может продолжать борьбу за существование,Сейбин ничего не предлагал. Право на благополучное существование, по егомнению, не даровалось свыше, а завоевывалось. Таким образом, если ты лишал человекаэтого права, ты тем самым отнимал у него возможность выжить.

Как раз в тот момент, когда Мейсон закончил читать этотраздел статьи, в кабинет возвратилась Делла Стрит.

– Ну? – спросил адвокат.

– Интересный человек. Конечно, он ужасно переживает из-заэтой истории. Своего рода шоковое состояние, но отнюдь не истерика, а«эффектное» горе. Он спокоен, собран и решителен…

– Сколько ему лет? – спросил Мейсон.

– Года тридцать два – тридцать три. Одет пристойно. Основноевпечатление, которое он производит, – это необычайное спокойствие. Тихий голос,приятный и четкий. Холодные голубые глаза глядят необычайно настойчиво.

– Кажется, я представляю, что ты имеешь в виду, тридцать разповторяя слово «необычайно». Ну, а внешне – представительный?

– Да. Широкоплечий, скуластый, с твердым ртом. Похоже, онмного думает. Во всяком случае, создается такое впечатление.

– Ладно, давай-ка выясним кое-какие подробностинепосредственно о самом убийстве.

Он снова погрузился в чтение газет. Затем недовольнопоморщился:

– Черт знает сколько белиберды примешивают к важным вещам,не отличишь, где тут ложь, а где фантазия репортера. Наверно, нужно прочитатьодни заголовки. Тем более что время поджимает.

Вкратце дело сводилось к следующему. Рыболовный сезон наГривани-Крик открывался во вторник, 6 сентября. Вплоть до этого дня ловить рыбубыло запрещено местным отделением «Охраны живой природы». Фремонт К. Сейбинотправился в свой охотничий домик, собираясь использовать самый первый день. Покосвенным доказательствам полиция восстановила, что произошло в хижине.По-видимому, Сейбин рано лег спать, поставив будильник на 6.30 утра. Поднявшисьпо звонку, он приготовил себе завтрак, собрал удочки. Возвратился он околополудня с каким-то уловом. Убили же его после этого, однако на основаниинайденных улик полиция затруднялась сказать, когда именно. Очевидно, убийствоне было совершено с целью ограбления, поскольку в кармане убитого был обнаружентуго набитый бумажник, на руке его сохранился бриллиантовый перстень, а в ящикестола была обнаружена дорогая булавка для галстука с крупным изумрудом. Сейбиназастрелили с близкого расстояния из пистолета неизвестного образца. Пуляугодила в сердце.

В хижине находился любимый попугай Сейбина, которого тотвсюду возил с собой.

Убийца исчез бесследно.

Охотничий домик был изолирован от других построек. Оннаходился примерно в сотне ярдов от проезжей дороги. По ней проезжалосравнительно мало машин, а соседи Сейбина заглядывали к нему редко, зная, каквысоко он ценит свой покой.

И вот день за днем машины проезжали мимо, а в домике,скрытом за высокими стенами, над безжизненным телом хозяина громко кричалпопугай. Лишь в воскресенье 11 сентября, когда у ручья собралось множестворыболовов, усевшихся вдоль обоих обрывистых берегов, а мистера Сейбина срединих не оказалось, соседи заподозрили что-то неладное. Впрочем, их давно ужестали тревожить резкие вопли попугая, после которых в хижине наступала мертваятишина.

Первым на разведку отправился сосед Сейбина. Заглянув черезокно, он сразу же увидел попугая, а также еще кое-что, что заставило егонемедленно позвонить в полицию.

Если убийца не пожалел человека, то с птицей он поступилкуда более милосердно: дверца клетки была оставлена открытой, на полу стоялтазик с водой, а возле клетки возвышалась целая горка зерна. Зерно ещеоставалось, а вода полностью высохла.

Подняв голову от газеты, Мейсон произнес:

– Ладно, Делла. Зови его.

Чарлз Сейбин пожал руку адвокату, посмотрел на газету,лежащую на столе, сказал:

– Надеюсь, вы знакомы с обстоятельствами смерти моего отца?

Мейсон кивнул, подождал, пока его посетитель устроится вкресле, и спросил:

– Чего вы от меня хотите?

– Нескольких вещей. Прежде всего я хочу, чтобы выпозаботились о том, чтобы вдова моего отца, миссис Эллен Уоткинс Сейбин, непогубила все дело. Мне известно, что по завещанию большая часть собственностиотца переходит ко мне. Главное – я назначаюсь его душеприказчиком. Но я не смогобнаружить это завещание среди его бумаг. Боюсь, что оно находится у нее. Онаиз тех женщин, которые способны уничтожить его. Я не хочу, чтобы онадействовала в качестве его наследницы.